пробиться в финал, а кто это будет — не имело значения. Это могла быть Ленора, Кирей, Реджина или даже Линкольн. Главное, чтобы он был достаточно сильным и подготовленным.

Тут, как и на первом этапе, было магическое поле, которое защищало от сильных повреждений и уменьшало чувство боли. Значит, себя можно вообще не жалеть.

В связи с набранными баллами, впереди всех стояла академия Глосса Шит, затем Стем Ви и после Флос Петал и Пугн Плант.

Правила снова повторили, назвали запретные приемы. После начался отчёт от десяти до одного, который считал не только судья, но и все пришедшие болельщики.

Ноги тряслись, руки были на готове, а в глазах у каждого пылал огонь. Крики толпы наполняли одновременно уверенностью и страхом.

— Шесть, пять, четыре, — слышалось ото всюду, — Три, два…

Последнее число никто не услышал. Раздался выстрел, все начали использовать заклинания и бежать. Гонка началась.

Кристиан ожидал, что большинство возьмут «комету», некоторые додумаются до гравитационных заклинаний. Поэтому он впервые сам пошел в библиотеку и нашел то, что ему подходило сильнее всего — заклинание «бестии». Оно было очень сложным и имело ни одно, даже не два, направления. Его суть заключалась в том, что можно было передать себе или кому-то другому звериные инстинкты. Риск такого заклинания огромен для хербу, потому что те очень часто начинали от него дичать и нередко впадали в бешенство, причиняли вред себе и другим. Для людей же оно было более безопасным.

Он тренировался так, чтобы ему, во время его использования, передалась сила гепарда, а если быть точнее — его быстрый бег. Они ещё в начальной школе изучали, что это самое быстрое животное, значит, должно сработать. Проблема заключалась в том, что это животное — большое, и он о нем ничего не знал, кроме того, что это кошка и она очень быстрая.

В последний раз это заклинание у него вышло, он даже никуда не врезался. Так что, была не была.

— Ферукс волунтотэм, — произнес он и обвел вокруг себя огненный круг.

Он тут же почувствовал, как его тело полыхает, а в ногах прибавляется силы. Значит, все идёт так, как должно.

Побежав, он ощутил ещё больший прилив энергии. Словно бы он — дикий зверь, который не ел трое суток, и увидел вдалеке свою жертву.

Скоро все игроки начали оказываться позади, в том числе и из его команды, хотя разобрать было трудно. Некоторые отлетали в сторону, когда видели его вдалеке, словно бы уступая дорогу. Самые дерзкие наоборот, старались преградить путь, чтобы он врезался в них и потерял время. Но он, хоть и был в экстазе, но контролировать себя был ещё в силах, поэтому мог быстро соображать и уворачиваться. Главное, чтобы его переодическое рычание не было так сильно слышно.

Не на руку играл звериный инстинкт преследования жертвы, из-за которого он на втором круге начал отвлекаться на других участников. Больше всего его манили Пугн Плантсы и их алая форма, которая уж сильно быстро бросалась в глаза. Один юноша из этой академии так отвлёк его, что он не смог себя контролировать и побежал прямо в его сторону.

Он хотел крикнуть «Разойдись!», но не успел.

Даже защитный барьер не спас его от той боли, которую он ощутил при столкновении. Хотя, сопернику повезло меньше — он врезался со всей силы в стену.

— Прости, я не хотел, — быстро извинился Кристиан, зная, что нужно скорее возвращаться в гонку, учитывая то, как быстро тут можно отстать.

— Мы с тобой потом поквитаемся, — ответил ему парень, но он этого уже не услышал.

— Ферукс Волунтотэм!

Поскольку он отвлекся, набрать такую же скорость было сложно, и в итоге он выбился на третье место, и мог бы на четвертое и пятое, потому что сзади кто-то начал посылать в него земляные и водяные заклинания. К третьему кругу игроки стали вести себя более агрессивно.

Сейчас главным было — не сдавать позиции. И при возможности выбраться на второе место.

Иногда у Кристиана выходило догонять игрока спереди, он даже смог разглядеть, что это был кто-то из академии Стем Ви. Лицо он видел очень смутно.

Только ему удавалось обгонять его, он снова оказывался позади. Он смог разглядеть, что этот игрок использует какое-то сложное ветряное заклинание, работу которого понять сложно. Но что бывает с воздухом при нагревании знают все.

— Огненный шар! — Кристиан направил заклинание на соперника.

Заклинание попало в эту непонятную воронку, которая начала подниматься вверх вместе со своим игроком. В итоге он сильно ударился об потолок и отлетел назад.

Хоть они и договаривались, что не будут никого сбивать, Кристиану было все равно. Он хотел победы.

В детстве у него не было никаких талантов и никакой особенности. Если сестра часто участвовала в лингвистических, математических и биологических конкурсах, в которых занимала различные места, то он не побеждал нигде. Ему всегда нравился спорт, но какой толк, если ребята брали играть редко и не включали в команду? А ни в чем другом он не блистал.

Вспоминались слова мисс Марлоуи о том, что «у сестры хоть какое-то будущее есть, не то, что у тебя!».

Агрессия всегда заряжала огненных магов. Поэтому ещё немного, и он сравнялся с игроком на первом месте, но не заметил этого до тех пор, пока тот не начал сталкивать его с пути.

Кристиан отвлекся от мыслей и снова вернулся в игру, ответно пихнув игрока. Он взглянул на него — бирюзовая форма, белоснежная кожа, светлые волосы и глаза. Капитан Глоссы Шит!

Кристиан попытался вырваться вперёд, но Аргус не позволял этого сделать. У него была комета, но не такая, какой её привыкли видеть остальные. Другая, больше похожая на волну.

Когда «волна» начала увеличивать размер, чтобы окончательно поглотить огонь, Кристиану стало не по себе. До выхода из этого тоннеля оставалось всего ничего, но за это время Аргус мог полностью его погасить. Тогда он точно окажется в самом конце.

Он держался как можно ближе к стене, но этого было мало — количество воды росло очень быстро, а атаковать его было бесполезно.

— Плюс воды в том, что она может поглотить все остальные стихии, — сказал Аргус, когда свет с выхода начал бить в глаза, — Ты не отнимешь у меня победу, Картер.

Кристиан бы ответил, если бы решение проблемы не пришло так быстро.

Он прыгнул, что есть сил, вложив в этот прыжок все те эмоции, которые он ощутил во время всей гонки — звериные и свои